Крапивна

Блеск и нищета исторического села под Тулой

26 апреля 2022
ФОТО:  Дмитрий Ермаков
Небольшое село — это почти всегда нерадостная картина тихого угасания и одинаковая история, которую местные жители от Ленинградской области до Чукотки описывают одними и теми же словами: «При Союзе у нас было хорошо, а потом все закрылось и люди разъехались». Но Крапивна в пятидесяти с лишним километрах от Тулы — счастливое исключение. Мария Семенова и Дмитрий Ермаков взглянули на расцветающее сегодня село — и на то, что остаётся за его фасадом.


Чай с крапивой

Маршрутка «Тула-Арсеньево» останавливается в Крапивне напротив свежепостроенного туристско-информационного центра — мы осторожно пробираемся к нему по узкой тропинке среди сугробов. Идем мимо саврасовских берез с грачиными гнездами, мимо заваленной снегом центральной площади, на которой возвышается голубой Никольский собор, визитная карточка Крапивны, и сворачиваем к небольшому желтому одноэтажному зданию, перед которым растут высокие разлапистые ели. Это местный краеведческий музей. Всего в Крапивне три музея — фантастическая цифра для села, где живет меньше тысячи человек.

Хотя Крапивну признали селом еще в 1920-х годах, местные музейщики ласково зовут ее городком — дань уважения к историческому прошлому. Внешний облик села практически не изменился с тех времен, когда оно было уездным городом. В 19 веке Крапивна — купеческий центр. Маленький город находился в центре губернии, через него проходило много торговых путей. Купеческие интересы и определили судьбу Крапивны.  

В 1910-х годах город обошла стороной железная дорога: купцы специально заплатили, чтобы пути не проложили через город. В Крапивне не было ни одного завода-миллионника или большой фабрики, так что у торговцев не было необходимости в дороге: товары доставлялись по давно отлаженным маршрутам. Вместе с тем следом за путями сообщения могли появиться и конкуренты. Ольга Веневцева, заведующая Крапивенским отделом музея-усадьбы Л. Н. Толстого «Ясная Поляна», говорит, что это не единичная история: точно так же платили купцы в уездном городе Епифань (сегодня это поселок в Кимовском районе Тульской области с населением около двух тысяч человек). А вот в Веневе (сейчас там живет около 13 тысяч), наоборот, давали взятки, чтобы железная дорога прошла через город.

Вид со стороны Крапивны на сельское поселение

Фото: Дмитрий Ермаков

Улица в Крапивне

Фото: Дмитрий Ермаков

Магазин

Фото: Дмитрий Ермаков

В итоге там, где прошла дорога, населенные пункты начали активно развиваться, а вот в Крапивне начался экономический спад. В 1928-м ее перевели в разряд сельских поселений по причине «отсутствия крупной промышленности и пролетарского элемента». Во Вторую мировую войну город остался практически нетронутым — Крапивна была оккупирована только два месяца.

— Все это и сохранило Крапивну такой, как она была, спасло от современной застройки. Если бы она стала районным городом, здесь уже был бы химический заводик, панельные пятиэтажки. На весь 20 век Крапивна засыпает и остается таким уездным городом N из русской классической литературы. Городок интересен своей типичностью. Я читаю Лескова и понимаю, что описана Крапивна: один храм здесь, второй тут, чтобы пройти туда-то нужно подняться на холм. Хотя знаю, что прототипом был город совсем в другой губернии, — рассказывает Ольга Веневцева.

На столе стоят чай и варенье с крапивой: сорняк здесь в почете, он уже стал частью местного антуража.

Дыра в будущее

Музей, которым руководит Ольга, больше двадцати лет назад стал филиалом «Ясной Поляны». Это его спасло: «Может быть, иначе музей бы закрыли, а фонды отдали в район». Частью «Ясной Поляны» стал и музей земства, открывшийся осенью прошлого года.

— Часто журналисты пишут, что сейчас Крапивна — филиал музея «Ясная поляна». Филологически это неверно, но по сути это именно так. Это толстовское место. «Ясная Поляна» относилась к Крапивенскому уезду. Вся общественная деятельность, все внутриуездные культурные связи Льва Николаевича находились здесь. И все, что происходит сейчас в Крапивне, происходит благодаря патронату Толстых, — говорит Веневцева.

Когда музейщики начали развивать туризм в Крапивне, устраивать экскурсии, проводить ежегодный летний Фестиваль крапивы, главные здания села еще лежали в руинах. Дом Прянчикова, где сейчас художественная галерея, зиял провалами окон, на остатках крыши росли березки. Ничуть не лучше выглядел и дом купца Астафьева. Здание полицейского управления (в народе просто «Дом с колоннами»), где недавно открылся музей земства, тоже смотрелось печально: за разрисованным граффити забором из профлиста виднелись кирпичные стены с заколоченными окнами. Никольский собор, крапивенская гордость, на фоне общей разрухи выглядел почти что неплохо, но осыпавшаяся то здесь, то там штукатурка все равно бросалась в глаза.

Ольга Веневцева

Фото: Дмитрий Ермаков

Дом в Крапивне

Фото: Дмитрий Ермаков

Никольский собор

Фото: Дмитрий Ермаков

На Ольгу Веневцеву, встречавшую туристов, местные жители смотрели косо.

— Большинство на тот момент не воспринимали Крапивну как какой-то уникальный объект. Когда живешь в маленьком городочке, где вокруг тебя разрушающаяся архитектура и нет нормальных дорог, воспринимаешь его как дыру, помойку, захолустье. Ведешь экскурсию по городку, а потом тебе говорят: «Зачем привозишь людей на нашу помойку? Не позорься», — вспоминает она.

Было много информационной работы: конференции и семинары, разработка документации для конкурсов, включение Крапивны в списки и рейтинги значимых мест. Однако внешне практически ничего не менялось. В какой-то момент, по словам Ольги, у местных появилось ощущение, что «здесь только говорят».

Но несколько лет назад случился прорыв. Сначала в 2018 году Крапивна выиграла Всероссийский конкурс по созданию комфортной среды в малых городах и исторических поселениях. Заявку, конечно, отправляла администрация Щекинского района, но готовили ее в местном музее. В итоге здесь облагородили заросший парк, в селе появилась смотровая площадка и лестница к реке Плаве. Будущим летом появится набережная, уже обустроили купель: удалось получить трансфер из областного бюджета. А в 2020 году в честь 500-летия Тульского кремля в Крапивне провели реставрацию четырех исторических зданий, среди которых два памятника федерального значения (Никольский собор и «Дом с колоннами») и два — регионального (дом Прянчикова и дом Астафьева).

— Но мы чуть не сделали ошибку, — признается Ольга Веневцева. — У людей появилось ощущение, что за них все сделают. Они не чувствовали себя хозяевами города. Например, сидит инициативная группа, обсуждает, как оградить парк. Кто-то говорит: «Живая изгородь — классно». Хорошо, а кто ее стричь будет? Говорят: «Как кто? „Ясная поляна“». Мы начали менять тактику. Если мы на семинаре говорим о развитии города, то это должно не что-то такое «Ух!» и минимум на пять миллионов, а миникейсы. «Я хочу посадить клумбу, не хватает лопаты и помощника». Хорошо, вот они. Это теория малых шагов. Я люблю цитировать Стругацких: «Городишко наш — дыра. Всегда дырой был и сейчас дыра. Только сейчас это дыра в будущее». Спроси любого крапивенца, он уже не скажет, что живет в помойке, все понимают, что это важный исторический городок.

Три жизни дома Прянчиковых

— Я родилась в Крапивне, потом уехала на Урал, а после вернулась на родину, жила в Туле. Не было времени доехать до Крапивны. Когда я случайно увидела, что дом Прянчикова отреставрировали, я была шокирована: года назад были руины, ни крыши, ни стен, а тут такая красота и за такое время! — вспоминает жительница Крапивны Светлана Вещуева. Музыкальный педагог по образованию, сейчас она заведует картинной галереей, которая открылась в отреставрированном купеческом доме. Это филиал Тульского музея изобразительных искусств (ТМИИ).

Мы ходим по залам художественной галереи, Светлана показывает, куда перенесли лестницу, где раньше был вход, как переделали внутренние перегородки. От исторической планировки мало что осталось: еще до начала реставрации, когда стало ясно, что в купеческом доме откроется художественный музей, здание решили радикально перестроить.

Впрочем, никакой памяти о купеческом быте Прянчиковых не осталось еще раньше: в советские времена здесь был сначала райком партии, потом коррекционный интернат — детей с нарушениями развития привозили со всей округи. В 1980-е годы здание опустело и стало постепенно разрушаться.

Дом Прянчиковых

Фото: Дмитрий Ермаков

Светлана Вещуева

Фото: Дмитрий Ермаков

Картинная галерея в доме Прянчиковых

Фото: Дмитрий Ермаков

— Здесь такие завалы раньше были, ни окон, ни дверей. Вообще Крапивна была как будто после бомбежки, — рассказывает муниципальный депутат Светлана Гвоздева. Светлана помнит дом Прянчиковых почти во всех ипостасях: когда здесь еще была школа, Светлана работала учителем, потом много лет ходила мимо разрушающегося здания, теперь заглядывает посмотреть на полотна Шагала и Саврасова.

На той же улице, через пару домов, идет реставрация дома купца Астафьева. Здесь собираются открыть кафе, гостинцу и еще одну картинную галерею — уже с полотнами европейских художников. Экспонироваться будут картины из собрания ТМИИ.

— Получается, будут у нас на одной улице три музея, — не без гордости говорит Светлана Вещуева. Третий — это музей земства, он расположен все на той же улице Коммунаров, с другой стороны от центральной площади.  

— История этого здания долгая и многострадальная, — рассказывает сотрудница музея земства Елена Борисова. — Изначально оно принадлежало дворянам Щелиным, потом стало им в тягость: большое, обслуживать сложно и дорого. Дом продается в казну, здесь обосновывается казначейство и полицейское управление. После революции здесь школа, в войну, во время оккупации — комендатура немецких войск, затем снова школа, общежитие для детей из отдаленных деревень, но учеников становится мало, их переводят другое здание. Дом хочет купить Крапивенский обозный завод под квартиры для сотрудников, но общественность начинает возмущаться, потому что «Дом с колоннами» — визитная карточка Крапивны. В результате его забирают у завода, и здание начинает ветшать. В нулевые нас берет под крыло «Ясная поляна», и дом консервируется.

Светлана Гвоздева

Фото: Дмитрий Ермаков

Музей земства (справа)

Фото: Дмитрий Ермаков

Елена Борисова водит нас по залам музея. С искренним восхищением говорит, что Крапивна имеет идеальный градостроительный план. Показывает макет городка. Рядом с ним альбом в кожаном переплете. Открываю на странице с описанием Никольского храма. «Наш храм один из немногих работал во время оккупации. Батюшка не только отпевал, но и помогал людям копать могилы — мужского населения было очень мало», — поясняет Елена. Тем временем на экране над запускается видеоролик с видами храма — альбом синхронизирован с проектором. В музее много интерактива: можно покрутить ручку, и в окошке будут сменяться фотографии старой Крапивны; опустить шар в избирательную урну — так голосовали в земских собраниях.

Пластмассовый мир

— Раньше нельзя было построить, что и как хочу, все по архитектурным сборникам. Этажность, размер здания, цвет кровли, материал — все согласовывалось. Внутренние интерьеры тоже регламентировались, с фасадной стороны здания должны были располагаться самые главные комнаты — залы, кабинеты, гостиные, а все остальные — вдоль противоположной стены. Так строили на территории всего государства российского, — рассказывает Елена Борисова, показывая схемы расположения комнат и старые фотографии фасадов, развешанные на стене музея.

Сейчас Крапивна в некоторой степени вернулась к градостроительным законам имперских времен. Городок признан историческим поселением: нельзя построить дом выше 2 этажей, в любом случае нужно согласовать план, запрещены металлические заборы. Всего в России 45 исторических поселений.

— Сейчас, с некоторыми натяжками, только в исторических поселениях регламентируют внешний вид домов. Больше это нигде не контролируется, поэтому вы всюду слышите вопли о диссонансе, — замечает Ольга Веневцева.

О диссонансе несколько лет назад хотелось кричать на главной площади Крапивны: по соседству с исторической застройкой возвышалась металлическая коробка — здание «Пятерочки».

— Раньше там был универмаг, колхозная столовая. Это была советская архитектура, но не сильно диссонировала с городом. Потом здание приобретает торговый конгломерат, и они обшивают его профлистом полностью. А это соборная площадь, и вот представь себе непонятную металлическую коробку в центре уездного города. И они сделали это за несколько месяцев до того, как появились зоны охраны, то есть имели право. Закон не имеет обратной силы: теперь только сидеть и ждать двести лет, когда все отвалится, а вот при новом ремонте — уже только штукатурка. На всех уровнях вплоть до губернского капали на мозги сетевикам: «Измените облик здания». И вот 500-летие Кремля, две реставрации объектов федерального значения — а в зоне реставрации все должно быть приведено в соответствующий облик. В результате Пятерочка сняла сайдинг и оштукатурила фасад», — вспоминает Веневцева.

Беда всех исторических поселений — пластиковые окна. Рекомендованы деревянные, но люди отказываются: «Доплатите, и я поставлю деревянные или стилизованные пластиковые». Многие местные жители просто не знают, что их городок изменил статус.

— Вот живет бабушка, заслуженная учительница. Однажды был сильный ветер — ее старый забор упал. После выходных иду в музей и вижу, что у нее стоит новенький железный забор. Теоретически я могу обратиться в инспекцию, она составит акт и велит заменить забор на деревянный, но я ведь этого не сделаю. Счастье, что у нее есть внуки, которые вообще помогли, — описывает Веневцева.

Перекрашенный магазин «Пятерочка»

Фото: Дмитрий Ермаков

Смотровая площадка

Фото: Дмитрий Ермаков

Дом в Крапивне, объект культурного наследия

Фото: Дмитрий Ермаков

В Крапивне сохранился исторический участок мостовой. Под снегом ее не видно, но местные жители, указывая на белый, поскрипывающий под ногами снег, обязательно скажут: «Здесь у нас брусчатка».

— Я достаточно хорошо помню Крапивну с брусчаткой, она была на всех больших улицах. Проходит дождь, солнышко садится, идешь по улице Плехановской, белый известняк блестит, — вспоминает Елена Борисова. И рассказывает, что дороги во времена земства мостили женщины и дети, материалом был обычный известняк. Получилось неравномерно и угловато: обточенные кругляши клали разве что перед губернскими зданиями. Остальные дороги приобретали благовидный облик только после того, как их утрамбовывали колеса телег.

Перелетные птицы

Мы идем из художественного музея к центральной площади и по дороге выясняем у местных жителей, сколько стоит купить здесь дом — называют цены от 300 тысяч до миллиона рублей.

На улицах Крапивны пустынно, но сюда, в самый центр, стекаются люди. Здесь торговые ряды (одежда, промтовары), «Пятерочка» (уже оштукатуренная, а не оббитая металлом), Дом культуры, храм, «Дом с колоннами». Между ним и «Пятерочкой» — розоватое здание, которое все зовут гостиницей «Лондон». Гостиницы там нет уже много лет. Но Светлана Вещуева (ее квартира — на втором этаже этого дома) смеется: «Когда меня спрашивают, где я живу, отвечаю, что в „Лондоне“».

— Площадь всегда была проездная, зря ее перегородили. Никто ничего не чистит, подъезда к храму нет. Сейчас снег начнет таять, и храм потечет (собор находится внизу площади — Примеч. автора) — у них весной в подвалах у них вода. Раньше площадь не была замурована, вода уходила вниз, — говорит Светлана Гвоздева, муниципальный депутат.

Она объясняет, что чистку дорог должна организовывать районная администрация: «Но никто не приезжает. Скандал учиню — приедут». Еще одна проблема — негде снять наличные. Каждый из наших собеседников в какой-то момент обязательно произносит фразу: «Напишите, чтобы нам поставили банкомат».

Гостиница «Лондон» (справа)

Фото: Дмитрий Ермаков

Лилия Баранова

Фото: Дмитрий Ермаков

Заходим в магазинчик промтоваров и одежды, где работает Лилия Баранова. Пьем чай — на этот раз уже без крапивы. «Лиля здесь собственница. Она молодец, у нее два образования, экономическое и юридическое», — улучив минутку, сообщает мне Светлана. Они вместе с Лилией показывали нам село.

В Крапивне есть рабочие места, хотя многие ездят на работу в Тулу или Щекино. В самом селе и ближайших окрестностях есть школа, детсад, почта, больница, парикмахерская, аптека, завод по производству повидла, аграрные предприятия.

— Не хватает квалифицированных вакансий, молодежь не хочет работать на аграрном предприятии. Но, кстати, благоустройство — это новые рабочие места, их немного, но они появились. Только у меня после того, как открылся туристский инфоцентр, появились два места. Музей земства — сразу шесть новых сотрудников. Плюс нас охраняет Росгвардия, но набирают туда обычно из местных, то есть еще четыре охранника. Открывается дом Прянчикова — три рабочих места, — говорит Ольга Веневцева.

Впрочем, в парикмахерской мы встретили мастера Марьяну, которая, наоборот, уже три года приезжает в Крапивну из Щекино. «Здесь люди очень доброжелательные, с ними приятно работать, я всех знаю и меня знают», — замечает она.

«Взять нашу Крапивну 10 лет назад: было много пустых домов, сейчас их нет вообще — все раскупили», — говорит Светлана Вещуева, а Елена Борисова философски замечает: «Все, кто уезжают, возвращаются сюда, как перелетные птицы».

Дом на Набережной

Темная сторона истории о селе, сохранившем облик 19 века — то, что люди по-прежнему живут в бытовых реалиях позапрошлого столетия. Мы стоим у двухэтажного дома рядом с музеем земства — здесь живет Светлана Гвоздева.

— Вон на втором этаже фрамуга открыта — это моя квартира. А вот это у нас колонка, куда я хожу за водой, — машет она рукой на другую сторону улицы. — Двадцать один порожек, это очень полезно, на сердце нагрузка и для ног. Щекинская администрация говорит: «Давай мы воду тебе проведем?» И что, я сяду и буду сидеть? Канализацию все равно не проведешь. Снег никто не чистит. Подо мной, на первом этаже, газовый участок. Они боятся, что на меня крыша упадет, а я свалюсь на них, — рассказывает об этом со смехом Светлана. Она всю жизнь прожила в таких условиях.

Светлана перечисляет улицы, загибает пальцы. По ее подсчетам выходит, что в городке приблизительно 20 муниципальных многоквартирных домов без удобств. Остальное — частный сектор. К водопроводу здесь подключены только общественные здания: школа, музеи, больница. Жители решают свои проблемы, кто как может.

Марьяна в парикмахерской

Фото: Дмитрий Ермаков

Разрушенный храм в Крапивне (принадлежит МЧС)

Фото: Дмитрий Ермаков

Сергей Ануфриев

Фото: Дмитрий Ермаков

— Воду проводим на свой страх и риск от центральной магистрали. Мы отвечаем за трубу от магистрали до дома. Вдруг потекла где-то посередине, на улице начал фонтанчик бить — ты должен выкопать трубу, устранить утечку. Очистных сооружений, канализации здесь вообще нет. На территории своего участка выкопали яму, заложили туда кольца — вроде бы все хорошо, — рассказывает местный жителей Сергей Ануфриев.

На этом беды не заканчиваются. Многоквартирные дома передали управляющей компании «Крепость». По словам местных, за состоянием жилья по-прежнему никто не следит — вот только теперь берут деньги за содержание домов.

— Раньше никакой УК не было, дома обслуживали сами жители. Сейчас они собирают деньги за содержание. Моему дому 207 лет, какое содержание жилья! Оно скоро упадет на голову! — возмущается Светлана Гвоздева.

Лилия Баранова говорит, что за свою квартиру теперь платит 700 рублей, Светлана Гвоздева — 485.

— У нас дом еще нормальный. Вот недавно по программе «Народный бюджет» перекрыли крышу, — рассказывает Лилия Баранова.

Наши собеседницы то и дело упоминают о доме на Набережной, 21: «У нас еще ничего, а на Набережной дом скоро совсем развалится».

Мы спускаемся от центральной площади к тому самому дому. Нас встречает Наталья Гусева — многодетная мать, которая в одиночку растит пятерых детей. Половина первого этажа зияет пустыми окнами: после смерти пожилой женщины квартира начала пустовать. Это муниципальное жилье — сельская администрация могла заселить туда других людей, но почему-то не заселила. На второй этаж, в квартиру Натальи, ведет перекосившаяся лестница. В тусклом желтом свете виден коридор, бывший когда-то общим — но теперь им пользуется только Наталья Гусева. Дверь в квартиру умершей старушки завалена вещами. На стенах и потолке широкими пластами отвалилась штукатурка — проглядывает плетенка стен. Наталья открывает дверь в квартиру, и мы оказываемся в крохотной прихожей, переходящей в кухню. Слева от входа в небольшой кладовке стоит котел. В комнате дети смотрят «Ералаш». Здесь чисто и даже уютно, хотя кое-где из-под порвавшихся обоев просвечивает все та же плетенка. На кухне стоит диван — здесь спит старший сын Натальи, когда приезжает домой с учебы на выходные. Наталья с четырьмя остальными детьми возрастом от 6 до 13 лет ютится в одной комнате.

— Я учусь в Туле, автослесарь, — говорит сын Натальи, а женщина с ноткой гордости поправляет: «Старший автомеханик».

Наталья Гусева с сыном Михаилом

Фото: Дмитрий Ермаков

Квартира Натальи Гусевой

Фото: Дмитрий Ермаков

Вечерняя Крапивна

Фото: Дмитрий Ермаков

Наталья, в отличие от музейщиков, не зовет Крапивну городком. Рассказывает, что варит повидло на местном заводе: «Где еще работать в селе?». Наталья родилась в Туле, до 19 лет там жила, потом ее мама захотела жить в деревне и переехала под Крапивну, и Наталья вместе с ней. Потом вышла замуж за местного, супруги купили дом. Сейчас Наталья в разводе с мужем, в том доме не может жить «из-за терок», к тому же, он не газифицирован. Квартиру в доме на Набережной купила на материнский капитал — это единственное, на что хватило. Наталья вставила пластиковые окна и поменяла батареи — на ремонт сил и средств пока не хватило.

— Можно отремонтировать, но руки не доходят. Когда на шее пятеро детей, не до ремонта. У нашей администрации всегда нет денег, года три-четыре назад мы с соседкой писали письмо с просьбой починить лестницу. Сказали делать за свой счет, хотя в доме есть муниципальные квартиры, — говорит она.

На плите стоят несколько больших кастрюль с водой — умыться, помыть посуду. Воду Наталья носит из колонки рядом с домом. Если помимо ежедневных нужд затевается еще и стирка, в день уходит 100 литров воды — пять походов к колонке с двумя ведрами. В коридоре стоит биотуалет, есть еще будочка во дворе.

Наталья просит: «Вы только не напишите такой репортаж, чтобы ко мне опека пришла. Мы диван купили, двухъярусную кровать, холодильник новый взяли в конце августа. На еду хватает, мы не голодаем, дети хорошо одеты».

Мы прощаемся с Натальей — нужно успеть на последнюю маршрутку. На автобусной остановке 19 век все-таки превращается в 21-й.