В современном мире гораздо чаще язык умирает, потому что целое сообщество переходит на другой язык, как правило, язык большинства окружающих. Такой процесс лингвисты называют языковым сдвигом. Скажем, один из языков имеет более высокий статус в обществе и занимает более важные области употребления, вытесняя уязвимый язык на задворки сферы общения. У языка, находящегося под давлением, снижается статус, он реже используется: молодёжь не знает языка или может сказать только пару фраз, скажем, поздороваться, а пожилые «вспоминают» язык только на праздниках. Несколько российских примеров в порядке убывания сфер употребления.
1. Русский — язык международного общения, один из языков ООН. На нём говорят политики, на нём можно получать высшее образование, им пользуются в крупном бизнесе, он обязателен для изучения во всех школах России (и не только). Ему совершенно не грозит исчезновение.
2. Татарский, якутский активно используются на улицах в столичном городе региона, представлены в кино, прессе, выпускается много контента на разные темы. Угроза исчезновения таких языков невелика, их состояние, скорее, стабильное. Но в официальной сфере и в образовании эти языки значительно уступают русскому.
3. Лезгинский, аварский — межнациональные языки Дагестана, то есть их часто знают как второй язык (а русский — как третий). Вообще, на Кавказе языковой сдвиг происходит медленнее. Скажем, арчинский, на котором говорят в одном селении, или каратинский, использующийся в нескольких, чувствуют себя довольно уверенно, хотя языковой сдвиг затрагивает и их.
4. Ненецкий язык уверенно держится в условиях продолжающегося кочевого образа жизни значительной части ненецкого сообщества: около трети ненцев прямо сейчас кочуют с оленями, ночуют в чумах, передвигаются на снегоходах и вертолётах, а также пользуются спутниковыми телефонами, если семья или бригада достаточно благополучны. За последние 10 лет ненецкий язык стал слышен и в городском пространстве, например, в Салехарде — сказывается богатство региона и специальные меры, которые принимают в отношении коренных народов. Похожие условия для языков в Якутии, что связано как с экономическим благополучием, так и с повсеместным двуязычием: по-якутски там говорят почти все, даже русские старожилы.
5. Марийский, удмуртский — языки негородского населения регионов Марий Эл и Удмуртии, соответственно, на них выходит мало контента, по сравнению с русским, они слабо представлены в школьном образовании в столицах республик, сейчас молодёжь этнических сообществ зачастую на этих языках не говорит.
6. Нанайский, эвенкийский, бесермянский используются редко и по большей части пожилыми людьми в домашней среде, с родственниками. На нанайском, например, говорят около двухсот человек. Такие языки находятся под сильной угрозой исчезновения — они не передаются детям, и если ничего не предпринимать, то исчезнут вместе со стареющими носителями.
7. Кетский, алеутский, водский, негидальский, одульский (лесной юкагирский) языки «оживают» в основном при общении со специалистами-лингвистами. Носителей этих языков можно пересчитать по пальцам, лингвисты не только знают их поимённо, но и стараются чаще к ним ездить, чтобы успеть как можно полнее задокументировать язык. Такие языки — на грани исчезновения, и в ближайшее время перейдут в разряд мёртвых.
8. Орочский язык — мёртвый.
Критической точкой считают момент, когда язык перестаёт передаваться очередному поколению, то есть не усваивается детьми как родной. В этом случае жизнь языка обычно зависит от длины жизни его последних носителей (есть даже таблица в Википедии, где некоторые из таких последних носителей перечислены). В ЮНЕСКО существует целый атлас языков мира, которым в разной степени угрожает исчезновение.
Например, орочский язык был так признан мёртвым.