Л. В. Шубина: Териберка не производит впечатления депрессивной территории, несмотря на то, что там много заброшенных домов из-за того что прежде жило в десять раз больше людей. Но природа так прекрасна, и на белом фоне это смотрится вовсе не депрессивно, а как-то просто необычно. Серая Москва по сравнению с белыми полями и радугой зимой казалась нам более депрессивной, чем Териберка.
Люди там совершенно не похожи на сельских жителей: они говорят как городские, они одеты как городские, это не бабушки из деревни. Мы вообще не видели ни одного пьяного. Они говорят, что есть, конечно, но никто не сказал, что там повальное пьянство, наверное, оно примерно, как везде. Хотя у некоторых представителей бизнеса есть такое (нам не очень непонятное) мнение, что люди работают до первой зарплаты, получают её и уходят в запой.
А. П. Хомякова: Мы сравнивали наши беседы с местными жителями с другими проводившимися ранее, несколько лет назад, исследованиями по Териберке, и можно сказать, что люди сегодня, если и пьют, но значительно меньше, чем раньше. В предыдущих исследованиях тема пьянства звучала гораздо активнее в интервью, чем сейчас.
Л. В. Шубина: Количество объектов культуры, конечно, сократилось (просто народу меньше), но вы бы видели эту библиотеку — она прекрасна и совсем не выглядит сельской. Директора библиотеки и клуба — такие энтузиасты, очень зажигательные женщины: устраивают всякие концерты, стараются.
Там есть, на что опереться даже с точки зрения туристического потенциала: кому-то, может быть, не хотелось бы быть горничными, но там точно нашлись бы люди, которые могли бы быть гидами.
А. П. Хомякова: Есть поморский хор, который очень любят, — это то, на чём можно выстраивать туризм. В библиотеке, клубе и школе сосредоточена очень богатая культурная жизнь.
Е. В. Халкина: Но при том, что их пятьсот человек, они умудряются делиться и между собой конкурировать.
Л. В. Шубина: Да, есть ощущение некой внутренней разорванности. Мы пытались найти лидера: в таких поселениях часто бывает, что люди сплачиваются не вокруг местной официальной власти, а именно вокруг неформального лидера. Такого там нет, к сожалению, они немножко атомизированные.
И есть недоверие между жителями и приходящим бизнесом. Я не думаю, что оно непреодолимое, но над этим надо работать. Тому же бизнесу надо понимать, что он пришёл надолго, и людей вовлекать. Первоначально вкладывать в более высокие зарплаты, чтобы люди стали более позитивно относиться к новым реалиям, иногда это бывает важно. Чтобы териберчанам не казалось, что пришлые мурманчане получают больше, чем местные.
И.В. Задорин: Сейчас ситуация пограничная, многое зависит от правительства области: как оно будет помогать, какие цели развития территории ставить, на что ориентировать приходящий в Териберку бизнес. Важно и то, как будет вести себя бизнес, насколько он сможет вовлечь жителей Териберки в свою деятельность. Конечно, можно вывезти местных жителей и завезти неместных, но это будет уже совсем не то место, это будет не Териберка. Там люди, которые знают свое поселение, как родное, и это важно не только для них самих, но и для приезжающих туристов. Вот вы приезжаете в Рязань — вы хотите видеть там жителей Рязани, на Алтае — жителей Алтайского края, местные жители привносят свой местный колорит. Специфика и туристическая привлекательность места определяется не только природой, но и людьми, живущими там, их идентичностью и самобытностью. Ну, представьте, что вы приехали в Териберку, а там нет ни одного рыбака, ни одного баркаса, а все работают в гостиницах, в которых едят привезенную из Норвегии рыбу. Это же уже не Териберка при всех ее красотах. Безусловно, нужны усилия, чтобы привлечь местное население в производство дикоросов, чтобы возродить, пусть в небольших объемах рыбный промысел. Возможно, следует постараться возвратить часть тех, кто уехал. Даже если сейчас это экономически невыгодно — это инвестиции в будущее. В будущее, которое не может совсем не опираться на прошлое, на поморские традиции, на устойчивые ценности. Без определенной преемственности не может быть эффективного возрождения. Это один из главных выводов, который мы вынесли из нашей совсем короткой экспресс-экспедиции.